Читать книгу - "Коллекция «Romantic»  - Шарлотта Ульрих"

— Иди ко мне!

— Нет, лучше ты ко мне! — я решила откинуть мысли и просто наслаждаться моментом, отчего увлекла его на кровать. Волосы Костика свесились надо мной, я улыбнулась, глядя на них, а он, глядя на меня, радостно тоже.

Мы целовались, перекатывались на кровати, и я удивлялась своей изобретательности в ласках, но так же понимала, они лишь от того, что мне скучно. Жутко скучно и хочется сбежать, а некуда.

— Я люблю тебя, — произнес Костик восторженно, когда, прислонив к стене, я как-то особенно страстно его поцеловала. Захотелось рассмеяться. Я ни на секунду не поверила Костику, но сдержалась, улыбнулась…

На следующее утро я была жутко злая. В столовой, где завтракали участники олимпиад, мама раздавала задания нашей группе, что-то выясняла, командовала и тем самым еще больше раздражала. Когда же обратилась ко мне, я не выдержала, вскипела, ответила что-то грубо и рванула что есть духу из столовой и тут же врезалась в Геру, чуть не сбив его с ног.

От неожиданности я посмотрела ему в глаза, и реакция удивила меня саму: я сощурилась и почти вслух произнесла: «Ненавижу!», — а затем взглядом словно оттолкнула его: «Не стой у меня на пути!» Гера отшатнулся в сторону, я пронеслась дальше.

Я совсем не ожидала его увидеть, скорее всего, он приехал на олимпиаду по физике, как и Грин.

Всех участников собрали в актовом зале. Я села у прохода и, когда Гера появился, вжалась в кресло, чтобы он не заметил. Он же, как специально, видимо, заметив, прошел и занял место в моем же ряду, только с другой стороны прохода.

Что ты меня преследуешь? Рассердилась на него.

Я была уверена, что Гера сделал это назло, желая помозолить глаза и продемонстрировать, как хорошо без меня обходится. Когда объявили русский и участников вызвали на сцену, Гера начал подпрыгивать, сидя в кресле, пытаясь кого-то на сцене разглядеть.

Что ты выделываешься? И что ты демонстрируешь? Мысленно спрашивала его, наблюдая, как тот вытягивает шею, приподнимается на локтях, соскальзывает и снова пытается кого-то высмотреть. Что? Кто-то тебя интересует больше меня? Это песня уже достала!

И тут дошло, что он МНОЙ интересуется и МЕНЯ выглядывает. Гера не знал, что я приехала на информатику, и искал среди участников по русскому, а я сидела рядом и наблюдала за ним… Та упертость, с которой он пытался меня найти, вдруг поразила, я еще сильнее вжалась в кресло, не понимая, ЗАЧЕМ?

Ведь все давно кончено.

На областной по информатике я оказалась единственной девушкой. Наконец-то попав туда, куда стремилась, я увидела, что происходящее здесь абсолютно неинтересно. Чуть порешала, понабирала код и выдала заранее неверное решение, чтобы остальные три с половиной часа спокойно думать, о чем хочется. Я думала о Гере.

Это странно, процеловавшись весь вечер с Костиком, наутро его совсем не помнить, даже об этом не думать, а вспоминать один день в лагере, где-то в конце смены.

Мы сидели с Герой за столиком в летнем кафе с кучей винограда, который купили на рынке, и ждали отряд, чтобы вернуться в лагерь. Через три дня смена заканчивалась, и очень хотелось сказать ему, что я уеду. После окончания школы уеду очень далеко и скорее навсегда.

Я уеду, Гера… Крутилось на языке, но вслух произнести не получалось. Мы все уедем. Слишком хорошо представляла его ответ и дальнейший диалог. Нет, не сейчас. Потом, после школы. Уезжай. Гера бы только пожал плечами.

Ветки плюща спускались откуда-то с потолка и нависали прямо над столиком, теплый ветер покачивал их, солнце проникало сквозь и освещало все пятнами. Было настолько хорошо и уютно, что никакого «потом», казалось, не будет. Только здесь, только сейчас, только этот плющ и это солнце.

— Кто твои родители? — почему-то решила спросить у Геры.

— Мать врач, — ответил он. — Отец военный.

Я нахмурилась:

— В смысле, военный?

— Полковник.

Напряглась. Затем посмотрела на Геру, будто видела впервые. Перед глазами возник дядя Саша с его респектабельностью, и казалось, вот-вот найду в Гере те черты, которых раньше не замечала.

— Он на пенсии? — показалось мне важным уточнить.

— Нет, работает.

— А если бы не работал, должен быть на пенсии? — я упорствовала, стараясь найти точки соприкосновения.

— Он работает по контракту, — Гера отвечал радостно, не видя подвоха, ему льстило, что я интересуюсь. — А так, да, должен быть на пенсии.

Я сделала вид, что все понятно, но едва поборола в себе резкое желание вскочить и убежать как можно дальше. Я смотрела на дорогу, и она манила каким-то выходом, а так же невозможностью по ней пойти. Всю меня трясло, и откуда-то изнутри поднималась злость и ненависть.

Нихрена я не тебе не скажу! В итоге решила насчет Геры. Я пропаду, а ты не будешь знать, куда. И не будешь знать, где. И ты будешь! Будешь! Всю жизнь будешь искать меня! Понимаешь? Всю жизнь меня будешь помнить!

Потом мы шли вдвоем до лагеря, смеялись, оказались на заливе, Гера обнял меня, и мы стояли, глядя на горизонт. Мне хотелось сделать ему больно, потому что, казалось, что в его объятиях уже нет той страсти, как раньше.

— Везет же мне на сыновей полковников, — сказала я вслух и рассмеялась, Гера рассмеялся тоже, немного неестественно, но спокойно.

В тот момент я считала, что мы из одного теста. Мы — воины. В шлемах и латах. Очень сильные и умные. Слишком умные, чтобы верить, что счастье существует.

— Время вышло! — объявил кто-то из молодых преподавателей. — Заканчиваем.

Проверяя мою работу на компьютере (я сидела рядом), они сначала с интересом вникали в код, потом засомневались, сказали «так-так» и в итоге рассмеялись:

— Это же наоборот!

Ой! Да ладно! Съехидничала про себя. Будто я не знала!

Они принялись объяснять мне мою ошибку, да еще тоном, чтобы мотала на ус. Но это говорил один, а второй молодой преподаватель молчал, а потом вдруг предложил первому:

— А давай за это больше баллов поставим! — видимо, я когда-то уже успела ему понравиться.

— Это неправильно! — ответил первый.

— Давай! Это же самое оригинальное решение! — настаивал второй, но лишних баллов мне все же не дали.

Был день моего рождения, исполнялось семнадцать лет. Вечером в общежитие пришел Костик:

— Отвернись и закрой глаза, — сказала он и затем что-то надел мне на шею. — Нравится?

Я посмотрела. Это был кулон.

— Твой камень, — объяснил Костик.

Я справилась с разочарованием и нарисовала на лице что-то наподобие радости.

— Нравится, — поцеловала Костика, пока тот не заметил.

Потом прибежала Галя, вытащила меня в коридор.